— Виктор, только ты можешь спасти меня, — младший Обресков скорчил жалостливую морду. — Меня действительно не пустят домой, если я вас не приведу. Но мою сестру разжалобить невозможно. В детстве она забирала у меня все конфеты и никогда не делилась. Умоляю, уговори её поехать домой! Всего один ужин — и всё! Мама будет довольна, а я получу индульгенцию. Виктор, выручай.

— Не слушай его, — Юлия схватила меня за руку и потянула в сторону припаркованных машин. — Поедем на такси.

— Юль, я, конечно, не имею права вмешиваться, но ты уверена? — я не стал сопротивляться, хотя ситуация мне не нравилась. — Это всё-таки твоя семья. Сколько ты их не видела?

— Ты не понимаешь, — начала было девушка, но я перебил её:

— Уверена? — и мне было что сказать. — Я никогда не рассказывал, почему остался в городе, а не вернулся на родину после комы, хотя точно знал, что мне тут ничего не светит? Из-за жалости. Чтобы не видеть осунувшуюся маму с красными от слёз глазами, Ксеньку, делающую вид, что ей всё равно, и отдающую мне самые вкусные куски. Малых, которые вроде ещё ничего не понимают, но жалеют больного брата. Даже батю, который бухать стал в два раза чаще, от отчаянья, что ничего не может сделать. Мне хватило пары раз, и я твёрдо для себя решил, что не буду обузой на шее у семьи. И никому не позволю себя жалеть. Но ты даже не представляешь, как мне хотелось домой. Всё бросить и уехать туда, где всегда есть, кому пожаловаться. Где ждут и любят. Думаю, тебе тоже этого хочется, просто ты привыкла держать это в себе. Но подумай, что твоим родным тоже тяжело. Они просто пытаются помочь, так, как могут.

— Ты… — Юлия остановилась, сердито глядя на меня и подбирая слова. — Да что ты… Думаешь, я поэтому не хочу туда ехать?

— Да, — я кивнул, глядя ей прямо в глаза. — Уверен в этом. Это в твоём характере. Ты всего пытаешься добиться сама и не терпишь слабости. А жалость — это именно то, по твоему мнению. И я даже с тобой согласен. Но иногда можно немного потерпеть ради близких.

— Хорошо, — Обрескова решительно повернулась и направилась к брату, стоящему с грустным видом. — Но ты едешь со мной. Раз такой умный, будешь служить громоотводом. И только попробуй пожаловаться.

— Как прикажешь, моя госпожа, — мне не особо хотелось ехать, но, в принципе, я был не против. — Григорий, я сделал всё что мог.

— Недаром ходят слухи, что для тебя нет ничего невозможного, — расцвёл младший Обресков. — Теперь я точно знаю, что это не слухи.

— Заткнись и поехали, — Юлия окинула нас недовольным взглядом. — Где машина?

— Вот! — Григорий подвёл нас к новому «Рендж-Роверу» и протянул мне ключи. — Виктор, это небольшой подарок от нашего Дома. Надеюсь, ты будешь чаще бывать в Москве.

— Это слишком, — начал было отнекиваться я, но Юлия перебила меня, не дав шанса отказаться.

— Бери ключи и поехали! — девушка решительно распахнул дверь рейнджа. — Раз Гришка хочет — пусть дарит. Надеюсь, это его машина, и он теперь пешком будет ходить.

— И вот так с детства, — Григорий тяжело вздохнул и подмигнул мне. — Вечно мне достаётся за мою доброту. Никто меня не любит.

Я усмехнулся и сел за руль. Терзали меня смутные сомнения насчёт Григория. Не был он похож на того, кого можно безнаказанно обижать. Скорее уж он сам кому-нибудь гадость устроит. Так что с этой точки зрения такой дорогой подарок меня немного напрягал. А с другой стороны, я не собирался никому ничего обещать. Если Обресковым что-то от меня надо — обсудим. Мне же от них нужна была только Юля. Но озвучивать это я пока не собирался. Ключевое слово здесь было «пока». Отдавать то, что я уже считал своим, было не в моих правилах.

Глава 12

Чтоямогу сказать, водить в Новосибирске мне нравится гораздо больше, чем в Москве. И дело даже не в машине. Ламба — это, конечно, особый уровень, но и Рейндж ей особо не уступал. Даже скорее наоборот, в чём-то его было даже приятней водить. А вот как это делают другие, мне не нравилось. Почему-то уровень психов и лихачей на дороге превышал все мыслимые пределы. Ну как минимум у себя я такого не видел, когда чуть ли не каждый третий несётся словно на пожар, петляя и подрезая других. Впервые я пожалел, что подо мной не Пумба. В броневике явно было бы безопаснее.

И это при том, что в центр столицы мы даже не заезжали. Родители Юлии жили в пригороде, в элитном коттеджном посёлке, названия которого я не запомнил. Не Барвиха точно, а других я и не знал. Такчто слава изобретателям спутниковой навигации, иначе бы в жизни не нашёл, куда ехать. А так за какой-то час с небольшим добрались до места.

Ну что сказать. Я не знаю, как там на Рублёвском шоссе, но закрытый посёлок, где располагалась резиденция Одинцовых, выглядел ничуть не хуже. Закрытый в прямом смысле этого слова, даже у Григория проверили документы и с кем-то согласовали заезд новой машины. При этом охрана выглядела весьма солидно, явно не дедушка-вахтёр с берданкой. Как я понял, тут несли службу коллеги Милорадовичей, серьёзный ЧОП с правом ношения оружия. И надо сказать, им было что охранять.

Особняки жителей, а назвать эти дворцы домами просто язык не поворачивался, стояли на просторных участках, закрытые от любопытных глаз высокими заборами, между которыми рос настоящий лес. Весьма ухоженный, надо сказать, даже там, где не было тропинок, я специально обратил на это внимание. Короче, над посёлком витал призрак больших денег. И власти, обычно они идут рука об руку. И это настолько отличалось от того же Одинцова, у которого я был, что мне даже стало немного не по себе. На секунду, не более, но мелькнула мысль, а стоило ли сюда соваться. Всё-таки это личные дела Юлии.

С другой стороны, она теперь была моей женщиной, а я привык защищать тех, кого считаю близкими людьми. Даже несмотря на то, что мы немного повздорили, наговорили друг другу всякого, отдавать свою безэмоциональную ледышку я не собирался. К тому же у меня был ключик, чтобы пробудить вулкан страстей в этом айсберге. Жаль только, сегодня, похоже, я с этим обламываюсь, не станешь же приставать к девушке в доме её родителей. Или станешь, я покосился на Обрескову, застывшуюна соседнем сиденье. Та, словно прочитав мои мысли, в ответ показала мне кулак, который я предпочёл не заметить.

— Солидно тут у вас. — Язарулил в указанные ворота, распахнувшиеся перед автомобилем. — Каковаплощадь поместья?

— Не очень большая, гектаров пять всего, — с удовольствием поддержал разговор Георгий. — У нас большой Дом, но здесь только наша ветвь живёт. Так что строили исключительно для себя. Основное здание, гостевой дом, конюшня, небольшой пруд.

— Действительно, по мелочи, — с невозмутимым видом кивнул я, соглашаясь, что каждому своё, у кого щи жидкие, а у кого жемчуг мелкий. — Как вы ютитесь в такой тесноте, не представляю.

— И не говори, — поддержал меня Григорий. — Когда Юлька уехала, полегче стало, а так, не поверишь, по очереди спали.

— Ты прав, — кивнул я, — не верю.

— Два трепла, — констатировала Обрескова, сурово глядя на брата. — Спелись уже.

Я ухмыльнулся, молча паркуя автомобиль перед парадным крыльцом дома. Григорий показался мне шебутным мажором, привыкшим к вниманию, но было видно, что сестру он любил. В этом мы с ним были похожи. Я тоже… ну, не знаю, любовь ли это, мне особо сравнивать было не с чем. Но Юлия занимала важное местов моём сердце. Наверно, впервые я честно признался себе в этом, так что вышел из машины слегка шокированным и даже не сразу заметил, что нас встречают.

Я сразу понял, что это мама Юлии и Григория, уж слишком сильно они были на неё похожи. И если правду говорят, мол, хочешь узнать, какой будет девушка после, погляди на её мать, результат меня более чем устраивал. Несмотря на возраст, а если судить по Юлии, ей сейчас должно быть минимум сорок пять, выглядела женщина на зависть многим молоденьким девицам. Высокая, подтянутая, ухоженная, она источала уверенность в себе. И даже дома, в повседневной одежде, выглядела будто на каком светском приёме.