— Приказы гравы крана не обсуждаются. — Тоётоми пошёл пятнами, но сдержался. — И с этой минуты Мико Сугавара не моя невеста. Кран Тоётоми расторгнур поморвку. Ещё раз прошу прощения. Мне нужно идти.
— Ну, ну, — хмыкнул я и отвернувшись, вернулся к сборам, выкинув несостоявшегося жениха из головы. — Тапочки по дороге не потеряй. Астерион, а где у тебя жгуты или турникеты? Что-то всю аптечку перерыл, не могу найти.
— В отдельном кармане, вот тут, — ткнул пальцем, похожим на сосиску, Минотавр. — Значит, идёт вдвоём?
— У нас говорят, меньше народу, больше кислороду, — я усмехнулся и, видя бегущую к нам Александру, повернулся к ней. — Что-то случилось?
— Ага, — девушка запыхалась. — Вот! Читай!
На всунутом мне в руку телефоне была открыта заметка какой-то японской газеты, если судить по иероглифам в названии. Но сам текст был на английском. Видимо, Саша что-то искала, пока отходила… подышать воздухом и наткнулась, и так бежала, что даже комбинезон нормально не застегнула. Заметив мой взгляд, девушка покраснела и отвернулась, а я вернулся к чтению. Точнее, к осознанию написанного, читать-то там было всего три предложения, но каких!
Клан Сугавара официально объявлял, что Мико Новикова больше не является одной из них, изгоняется без права ношения фамилии и с ней разрываются всяческие отношения. Вот так просто и без затей. Раз! И всё. И Мико теперь свободна. Я почувствовал, как губы сами собой растягиваются в злую улыбку, переходящую в оскал.
— Всё в порядке? — что удивительно, но спросил меня об этом Астерион, а Александра, наоборот, отошла подальше. — Проблемы?
— Никаких! — я вдохнул полной грудью. — Наоборот, теперь всё замечательно! Двигаем? Вроде всё собрали?
— Конечно, — кивнул Минотавр и жестом подозвал водителей, которых у него было двое. — Нас не ждите. Леди Опсокополос доставите куда скажет. Всем сообщите, что могут считать себя в отпуске, оплачиваемом, естественно. О сроках возвращения к работе сообщу в смс. Всё понятно? Свободны.
— Готов? — я поправил скрутку верёвки на плече. — Ну что, попрыгали и поскакали?
— Виктор, можно тебя на минуту? — Александра стояла рядом, кусая губы. — Всего пару слов.
— Конечно, — я пожал плечами. — Что ты хотела?
— Я так понимаю, отговаривать тебя бесполезно, — гречанка заметно волновалась и косилась на Астериона, который деликатно отошёл подальше, делая вид, что разбирается со снаряжением. — Не буду даже пытаться. Но всё же скажу, если встанет выбор, вернуться одному и остаться с этой девочкой, умоляю тебя, возвращайся. Хоть ты и всё равно не послушаешь. Так ведь?
— Конечно, — улыбнулся я, — а знаешь почему? Потому что передо мной такой вопрос даже не стоит. Я всегда возвращаюсь, просто поверь.
— Но это царство мёртвых!!! — девушку трясло. — Ты что, не понимаешь?! Оттуда не возвращаются!!!
— Брехня! — я щёлкнул её по носу. — Я знаю как минимум два, а если учитывать нашего рогатого друга, то три случая, когда это удавалось смертным. Так что у меня все шансы. Главное верить, понимаешь? Я вот в себя верю.
— Не сомневаюсь, — хлюпнула носом Александра. — Ты обещал! Понял! Только попробуй не вернуться! Я уже такие планы настроила, так что, если что, приду и за шкирку вытащу!
— Договорились! — я протянул ей кулак, на который Саша с недоумением уставилась, не понимая, что делать, так что просто обнял её, стиснув на секунду так, что девчонка пискнула. — Всё, не скучай. Мы быстро, туда и обратно, путешествие на пятнадцать минут. Ну что, Аст, двинули. Пора набить одну наглую крылатую морду. — И мы пошли.
Глава 26
— Ты серьёзно? — я толкнул ногой связку брёвен. — Мы поплывём через Стикс на плоту?! Я бы сказал, что это безумная идея, но… блин, это самая безумная идея, которую я слышал в своей жизни!!!
— Не хочешь плот — можешь отправиться своим ходом, — проигнорировал меня Астерион, продолжавший связывать брёвна между собой. — Или попроситься к Харону, он обожает выкидывать живых на половине пути.
— Это у него развлечение такое? — я припомнил всё, что знал о перевозчике мира мёртвых и смогу ли я его одолеть. — Думаешь, вдвоём не осилим?
— Его лодка просаживается под живыми, — оторвавшись от работы, тяжело вздохнул Минотавр. — Думаешь, если бы была другая возможность, я бы тут извращался? Да ты хоть представляешь, сколько времени я потратил, чтобы найти в Эребре и на Асфоделиевых полях подходящие деревья, срубить их и притащить в одно место?! Так, может, заткнёшься и поможешь наконец?!
— Да понял я, понял, — я хоть и не испытывал стыда, но всё равно тон сбавил. — Давай, говори, что делать. Вяжем брёвна между собой?
— Нет, — Астерион указал мне на ветви. — Если верёвки попадут в воду — тут же растают. Нужно продолбить поперёк брёвен две канавки, в них уложим тонкие палки, сверху и снизу. А уже их будем крепить между собой. Да, конструкция так себе, но и выхода другого нет.
— А что это реально опасно? — я принялся за дело, обернув Смешер топором, но стараясь особо сильно не бить. — Ахиллеса же в нём купали.
— И не только его, — кивнул Минотавр, не прекращая работы. — Но заметь, за несколько тысяч лет известно всего трое или четверо тех, кто выжил после этого. Так что статистика явно не в пользу рискнувшего.
— Знаешь, как говорят? — меня вдруг пробрало неуместное веселье и дух авантюризма. — Есть ложь, есть большая ложь, а есть статистика.
— Слышал, но это не тот случай, — хохотнул Астерион и вдруг замер. — Только не говори, что ты хочешь…
— Ну, не то чтобы хочу, — я тоже остановился. — Но думаю, а почему бы нет. Неуязвимость мне не помешает. И раз уж я здесь…
— Не, — Минотавр замотал головой. — Нет, нет, нет, нет! Скажи, что ты шутишь!
— Да какие тут шутки, — я подошёл к берегу, глянул на серые волны, несущиеся к Тартару, и принялся раздеваться. — Я серьёзен как никогда. У Ахиллеса же получилось? Чем я хуже?
— Может, тем, что у тебя нет матери-нимфы и прадеда Зевса? — скептически скривился Астерион, что на его морде смотрелось особенно выразительно. — Или ты реально мнишь себя Героем из мифов?
— Конечно, нет, — я уверенно помотал головой, продолжая раздеваться. — Я лучше! Так что мне точно ничего не грозит.
— Я впервые вижу такого самоуверенного психа, — бык уставился на меня как на блуждающего духа, которого гражданские зовут привидением. — Ты самоубийца! И зачем я только согласился на эту авантюру?!
— У нас в стране таких называют отморозками, — просветил я иностранца. — Да не ссы ты, всё будет чики-пуки!
— Этого-то я и боюсь, — вздохнул Минотавр, но не сделал попытки меня остановить. — Ты точно решил?
— А, по-твоему, я разделся, потому что люблю на людях хозяйством потрясти? — я снял носки, а затем поверх всех вещей осторожно положил свой артефакт из клыков зверобога и перстень Смешера, а затем снова подошёл к самому краю берега. — Знаешь, как у нас говорил один поэт? Уж если я чего решил, так выпью обязательно! Вот и я, если решил… Джеронимо!
Не знаю, что толкнуло меня на это безумство. Я прекрасно понимал, насколько бредово это даже звучит — искупаться в Стиксе. Сто человек из ста скажут, что это самоубийство. Но меня что-то звало это сделать, что-то прям подталкивало. Мол, тебе же это раз плюнуть. Пусть эти людишки боятся, но ты же лучше их всех. Сильнее, быстрее, выносливее. Самое смешное, что я понимал, что это бред, да и не сравнивал себя ни с кем, даже с тем потомком Геракла, просто потому что я и так хорош. Мне не надо никому ничего доказывать. Сам факт того, что я ещё жив, уже доказательство моей невероятной крутости. Но при этом я шёл к реке, может быть, чтобы доказать самому себе, что это не предел. И с кличем американских парашютистов прыгнул прямо в серые, безжизненные воды реки мёртвых.
Волны сомкнулись над моей головой, а я буквально ослеп и оглох из-за навалившихся ощущений. Меня жгло адским пламенем и одновременно замораживало жуткой стужей абсолютного нуля. В каждую клетку, в каждый миллиметр кожи будто вонзилась острая стальная игла. Меня крутило, сжимало, растягивало и сплющивало. Я потерял ощущение, где верх, где низ, и, даже когда открыл глаза, вокруг была лишь глубокая тьма. И шёпот.