— Согласно внутренней инструкции один семь двенадцать тридцать восемь дробь девять от третьего мая две тысячи второго года, лица подозревавшиеся в ренегатстве или состоящие на карантине не могут состоять в боевых группах, — с перекосившимся от ненависти лицом отчеканила Марина Владимировна, и повернулась ко мне, — Так что можешь идти в суд. Выставишь себя на посмешище. Я бы на твоём не слушала эту су…
— Согласно поправке от две тысячи пятого года это ограничение снято для лиц, отбывающих карантин, в случае если они признаны благонадёжными, — расплылась в улыбке Обрескова. — И что удивительно, и Мико и Виктор оба признаны именно такими.
— Так, хватит! — я прервал дебаты. — пока мы тут все окончательно не посрались предлагаю взять паузу. Бюро, как всегда, навалило огромную кучу, а разбирать придётся нам самим, поэтому давайте сбавим тон. Юлия не собирается возвращаться в команду, так что ваше назначение Марина Владимировна никто оспаривать не будет. Вот и предлагаю вам подумать пока над моим требованиями. Они просты — мы с Ми-тян возвращаемся в команду, я опять буду капитаном, а Олег Евгеньевич возвращается на пост Наставника. То бишь мы хотим, чтобы всё было как прежде. Наталью, естественно, никто не гонит, хорошим бойцам мы всегда рады.
— Без твоих подачек обойдусь! — натурально зашипела в ответ та, сверкая глазами, но я её проигнорировал.
— А пока предлагаю всем отметить наше возвращение. Сегодня у нас в клубе туса, Слава уже готовит поляну. — я оглянулся на девчонок. — Так что собираемся, одеваемся, наводим красоту и вперёд!
— Я запрещаю… — попытался было влезть новый тренер, но его перебила сама Марина.
— Пусть идут. — куратор хмурилась и кусала губы от волнения, явно не замечая этого. — Как ты им это запретишь?
— Но режим, — снова заикнулся тот и нарвался на отповедь.
— Какой режим, идиот, они не спортсмены! — сорвалась куратор, подтверждая мою догадку о полной некомпетентности нового наставника. — Идиот! Зачем я с тобой только связалась. Наташа, пошли. Или ты тоже поедешь?
— Вот ещё, — Мелихова обожгла меня взглядом и направилась за Мариной. — Идёмте.
— Ната, погоди! — к ней подскочила Катерина, вцепившись в руку. — Не психуй, а. Витя хороший и никакой не ренегат. Ты же сама видела, как он монстров убивал. Поехали, будет весело.
— Камон, Таш, завязывай! — поддержала её Дара. — Погнали тусить! Ну ты чего.
— Отвали! — Мелихова даже не взглянула в её сторону. — Иди тусите с этим… уродом! Отстань от меня! — она сбросила руки Милорадович. — Если он тебе дороже нашей дружбы, тогда всё кончено!
— Не говори так. — Катя побледнела. — Ната, ты не знаешь, через что нам довелось пройти.
— А ты знаешь, через что прошла я⁈ — Мелихова резко развернулась, уставившись на подругу глазами полными ярости и ненависти. — Ты знаешь, что со мной делали эти твари⁈ И после этого ты бросаешь меня ради одного из них?!! Какая же ты…
— Это был твой личный выбор, от которого мы пытались тебя удержать, — подала голос Таня. — Я лично разговаривала с тобой, просила, умоляла не делать этого. Что ты тогда мне сказала? Помнишь? А теперь ты ещё и оскорбляешь нас за свою глупость? Виктор не подарок, не самый умный человек на свете, характер местами мерзкий, но он никогда не предавал, ни одного из нас, ни человечество. Я бы даже сказала он эталонный богоборец. Не оголтелый фанат убийства духов, а именно защитник. Тот, кто не побоится встать против любой опасности.
— Ну ты прям меня захвалила, я сейчас покраснею, — я изобразил смущение, на что Тарасова закатила глаза, мол часть с недостатками я пропустил мимо ушей, и повернулся к Мелиховой. — Но дело в другом. Мне плевать, что ты меня ненавидишь и не хочешь иметь никаких дел. Дело твоё, какие там тараканы бегают у тебя в мозгу. Но ты оскорбляешь подруг, которые ждали тебя и переживали. Я это лучше всех знаю, меня они даже в команду брать не хотели из-за тебя. Мечтали, чтобы вы вместе прошли аттестацию, сражались с монстрами и защищали людей. А ты теперь ставишь ультиматумы, хоть права на это не имеешь. И если хочешь, чтобы тебя поняли и приняли может стоит начать с себя?
— Мне твои нравоучения не нужны, — если я надеялся, что до неё дойдёт, то зря, хорошо, что я этого не делал. — А эти дуры ещё поймут кто ты такой, но боюсь, уже будет поздно.
— Да они и так обо мне всё знают, — отмахнулся я. — Ну что, красавицы, и не красавец, двигаем? Кто хотел тот отказался, а остальные сегодня гуляют!
Девчонки хоть и поглядывали на двери в подсобные помещения, где скрылась Мелихова с куратором, но всё же пошли со мной к выходу. Да и справедливости ради, смотрела туда только Катя. Насколько я помнил, Наталья была её лучшей подругой и когда я пришёл в команду именно Милорадович сопротивлялась дольше всех. Дара разок оглянулась, пожала плечами, мол была бы честь предложена и забила, а Таня с Мико так и вовсе внимания на выходку Мелиховой не обратили. Японка так и вовсе обиделась за столь холодный приём и принципиально не разговаривала, а Тарасова всегда была слишком умной и чётко понимала, что происходит. Ведь вернуть в боевую группу Ренегата не просто сложно, а практически невозможно.
Правда уже через десять минут даже Катерина забыла про психованную подругу, вместе с остальными засыпая нас с Мико вопросами. Мы честно отбивались как могли, но лишь необходимость наряжаться и краситься для выхода в свет нас спасла. Иначе выпотрошили бы и выжали всё до последней капли информации. Мне тоже было интересно, что тут без нас происходило, но с самым главным меня уже Юлия познакомила, а остальное могло подождать. Тем более что впереди нас ждали большие изменения. Отдавать команду я не собирался.
Ждать пришлось долго, правда я не слишком переживал, чай не на улице под дождём куковать. Пошёл к себе, комнату у меня никто не забирал, я отметил это плюсом в копилку директора колледжа и минусом Марине. Надо бы её фамилию узнать, но у Юли спрашивать не хочется. Вот уж не ожидал, что куратором поставят сестру её погибшего жениха, хотя, с другой стороны, чему удивляться. Здесь конкретно играли против меня и били по всем, кто со мной близок. Сняли Олега Евгеньевича, вернули Наталью, и поставили курировать группу человека всеми фибрами души, ненавидящего одну из моих девушек. А значит будет сеять раздор и смуту. Впрочем, я этого ожидал.
— Вить, можно? — в дверь постучались и в комнату заглянула Дара. — ты один?
— Да, — кивнул я. — остальные разбежались. — Заходи. Вау, ты прям шикарно выглядишь! Сто десять из десяти!
Я привык видеть лучницу в образе оторвы. Эдакой пацанки-рокерши, гоняющей на байке, своим пацаном, с кем можно выпить, поговорить по душам и даже девок снять, а чего нет. Одевалась Дара соответствующе, в кожу, рваные джинсы и прочие атрибуты плохой девчонки. Сейчас тоже я ждал чего-то похожего. Но реальность с размаху дала мне по морде.
Девчонка нарядилась в короткое чёрное платьице, по которому то ту то там расположились прозрачные вставки, очень эротично обнажающие юное тело и при этом оставляющее простор для воображения. Плюс лёгкий макияж, почти полное отсутствие пирсинга, что делало лицо Дары каким-то другим и вуаля — передо мной стояла незнакомая красотка, за которую не жалко отдать пол царства. Я почувствовал, как в душе шевельнулось чувство собственного величия, мол моё, никому не отдам.
— Я, — Дара потупила глазки и покраснела, ещё больше выбиваясь из прошлого образа. — Я извиниться хотела. За прошлый раз, ну, когда перед Играми на дуллахана охотились. Я была не права и из-за меня могли все пострадать. И машину твою испортила тоже. Прости меня пожалуйста.
— Блин, я-то думал, что-то серьёзное случилось. — я выдохнул, расслабляясь. — Да я про это уже давным-давно забыл. Ну психанула немного, бывает. Больше так не делай и всё. Есть проблема — давай поговорим, обсудим. А ламбу починят.
— Её в сервис увезли, где тюнинг делали, я договорилась, восстановят в лучшем виде. — тут же затараторила девушка. — Я даже…