С полотенцем на голове девушка несмело прошла на кухню, откуда доносился умопомрачительный запах. Если она не ошиблась, пахло липой и мятой.

– Иди сюда, горе мое. – Кирилл раскрыл перед ней шерстяной плед. – Будем надеяться, что не простудишься.

Завернутая в теплую ткань, она почувствовала себя несмышленым ребенком.

– Пей! – Мужчина подвинул большую чашку с золотистым чаем и тарелку с бутербродами.

– Липа и мята? – предположила Лиля, вдыхая пары.

– Не только. Это антипростудный сбор моей матери плюс мед с пасеки отца.

Лиля удивленно раскрыла рот – Кир воспользовался моментом и всунул ей бутерброд.

– Пчеловодство – одно из хобби отца, – ответил он на ее немой вопрос. – А по виду не скажешь, да?

Бутерброд с бужениной и травяной чай пришлись девушке по вкусу. Пока они ужинали, разговор сошел на «нет». Неловкость встала между ними, словно в первые дни знакомства. Когда Лиля отставила пустую чашку, Кир протянул ей руку.

– Пойдем, уложу тебя спать. – И, встретив недоуменный взгляд, пояснил: – Слишком поздно, чтобы везти тебя домой. Но если хочешь…

– Нет-нет! – поспешно сказала Лиля. – Действительно поздно, я останусь у тебя, и так заставила побегать по городу.

– Я постелил в своей спальне, – Кир взял ее за руку, – там намного теплее. Сам лягу в гостевой. Если что понадобится, зови, я за стеной.

Даже с ее неважной наблюдательностью девушка отметила, что мужчина поспешил оставить ее одну. Через секунду приоткрыв дверь в коридор, она услышала шум воды в ванной.

Вздохнув, Лиля забралась под одеяло.

Спустя четверть часа Кирилл заглянул к ней. Его мокрые волосы блестели в электрическом свете. Ворот черного халата позволял рассмотреть кусочек влажной загорелой кожи.

– Как себя чувствуешь? Температура не повысилась?

– Нет, не переживай. – Голос немного охрип.

– Если что, зови, – напомнил Кир и взялся за ручку двери.

– А-а-а! – тихо протянула Лиля.

– Что такое? – обеспокоился Кир.

Она поднялась с постели. Босые ступни утонули в густом ворсе ковра.

– Ты сказал позвать, если что-то понадобится, – прошептала девушка, развязывая пояс халата. – Ткань мягко упала у ног. – Мне понадобился ты.

Он жадно упивался ее видом, постепенно понимая, что ее образ, невинный и безумно притягательный, навечно останется в его памяти. Возможно, он должен уйти. Не то время. Не те обстоятельства. Слишком много недосказанного. Но и его самообладание не бесконечно. Всему есть предел. Оборотень осторожно, словно боясь спугнуть, сократил расстояние между ними.

– Ты действительно этого хочешь? – Его пальцы ласково взяли ее за подбородок.

Вместо ответа Лиля чуть наклонила голову и коснулась губами его ладони. Глаза в глаза. В темных мужских – огонь желания, в серых девичьих – трепетное томление. Кирилл неторопливо обвел кончиками пальцев контуры Лилиного лица, мягкие зовущие губы. Его поцелуй девушка встретила стоном нетерпения, окончательно рассеивая его последние сомнения.

Кир сладко мучил ее губы, и у Лили подкосились ноги. Если бы не его поддержка, она бы просто сползла на пол. Огонь возбуждения проносился под ее кожей, гася сознание, затягивая в водоворот чистого блаженства. Стальное тело с силой вжималось в нее, пытаясь слиться воедино. Голодный, жадный поцелуй… Кажется, кто-то почти потерял выдержку…

Отдавшись ощущениям, Лиля не заметила, когда они оказались в постели. Она дрожала, и Кирилл заботливо накрыл ее одеялом, хотя и понимал, что холод тут ни при чем. Расположившись рядом, он навис над ней массивной скалой. Словно обретя собственный разум, ее руки освободили его от халата и теперь скользили, чуть царапая, по горячему мускулистому торсу. Поцелуи, бесконечно долгие, дурманящие, еще больше распаляли ее страсть. Его язык обводил линию припухших губ, проникал в глубину плененного рта, дразня возбуждающими касаниями.

Лиля дрожала словно в лихорадке. Близость с Киром рождала не только физические ощущения, но и чувство родства, гармонии, точно его присутствие дополняло ее, даря цельность. Мужчина накрыл ее своим поджарым телом, упираясь в низ живота мгновенно затвердевшим доказательством своего желания. Его губы нехотя оставили ее измученный рот, принимаясь за скулы и подбородок. Нежно покусывая, он двинулся вдоль ее шеи, безошибочно находя самые чувствительные места.

Когда он добрался до ямочки за ее ухом, Лиля, не в силах сдержаться, вонзила ногти в широкие плечи мужчины, и он издал глухой полустон-полурык. Этот звук, полный нетерпения, наполнил ее смутной радостью. Если бы сейчас спросили, как ее зовут, она вряд ли бы дала вразумительный ответ. Ласки оборотня выдернули ее из реальности, погрузив целиком в мир наслаждения, где были только они двое. Все, что стояло между ними ранее, теперь казалось смешным и несерьезным. Ее кожа обрела невероятную восприимчивость, реагируя на малейшее прикосновение. Даже взгляд Кирилла, когда он, приподнявшись, с жадностью и собственнической гордостью рассматривал ее, заставлял пылать.

На мгновение Лиля ощутила себя восхитительно порочной. Исступленно выгибаясь, она приникла к стальному телу. Оплетаясь вокруг него длинными ногами, она нетерпеливо гладила его упругие ягодицы и даже осмелилась забраться под резинку плавок.

Но на этом ее смелое бесстыдство и закончилось.

– Малыш, я приветствую твою инициативу, – горячо прошептал Кир, отводя ее руки, – но не сейчас. Ты лишаешь меня последних крупиц самообладания. Просто отдайся ощущениям.

Разочарованная, она послушно вытянула руки вдоль тела, хотя ей так хотелось гладить и целовать его. Прикосновения к мощному мужскому телу, такому непохожему на ее собственное, пьянили, окуная в водоворот безудержного восторга.

Слегка грубоватые ладони бесконечно нежно гладили плечи, чашами обхватывали грудь, обводя затвердевшие соски. Чуткие пальцы путешествовали по упругому животу, с благоговением очерчивая пленительные изгибы талии и ягодиц.

Затем тот же маршрут повторили губы, вырывая из ее охрипшего горла низкие стоны, заставляя выгибаться в мольбе о новых ласках. Чуть покусывая кожу, Кир неуклонно приближался к развилке бедер. Вклинившись коленом между стиснутых ног и осторожно преодолев небольшое сопротивление, мужчина развел девственные бедра, покрыв внутреннюю сторону обжигающими поцелуями. Справившись со смущением, Лиля позволила ласковым губам переместиться на средоточие ее желания.

Приподняв, Кир подсунул под ягодицы девушки подушку. Поцелуи постепенно теряли нежность, переполненные неистовой, ненасытной страстью. К губам присоединился язык, заставляя ее кричать от ярких ощущений. Томительно-невыносимый жар наполнил низ живота – и под плотно прикрытыми веками фейерверком вспыхнули цветные пятна. Наслаждение волнами проходило сквозь ее тело, заставляя его биться в пароксизме страсти. Кир, крепко удерживая девичьи бедра, не прекращал бесстыдных ласк, умело продлевая удовольствие любимой.

В удивительно-сладком полуобморочном состоянии Лиля ощутила на себе желанную тяжесть. Упиваясь прикосновением влажного обнаженного тела, она неожиданно задохнулась от боли, когда ощутила первое проникновение.

Закусив изнутри щеку, Кирилл едва сдержал животный порыв заполнить ее сразу и до конца. Осторожно продвигаясь в жаркие глубины ее лона, он беспрерывно шептал нежности и покрывал напряженное лицо Лили поцелуями.

Боль… боль изгоняла негу, наполняя ее глаза слезами.

Замерев, Кир губами снимал прозрачные капли с ее щек, успокаивая и прося прощение. Постепенно неприятные ощущения отступили, и мужчина осторожно начал двигаться, покусывая кожу над ее ключицами. Заметив морщинку между сдвинутых бровей девушки, Кирилл внезапно с ужасом осознал, что не сможет закончить быстрее. Он желал бы избавить ее от боли первого опыта, поскорее освободить от дискомфорта. Но она была такой потрясающе горячей, влажной и узкой, что идея покинуть ее сейчас казалась нестерпимой пыткой. Наоборот, хотелось сильней, быстрей, до самого упора. Зверь внутри него яростно рычал, требуя поставить на своей избраннице метку единения, чтобы никто и в мыслях не посягнул на его собственность.