— Привет, Кирилл, ты как после вчерашнего? — улыбнулся мне тот.

— О чем ты? — уставился на него. Откуда он знает?

После слов Сергея все внимание сразу обратилось на меня. Взгляд у Вики стал слегка укоризненным, да и Голицына и Воронцова явно горели желанием узнать, что произошло.

— Так что случилось? — с нетерпеливыми нотками в голосе осведомилась Ксения сначала у меня, потом у Потемкина.

— Наш герой, — усмехнулся тот, — вчера раскидал четверых бойцов из Службы безопасности Оболенского. Между прочим, под руководством Таривердиева.

— Ух ты! — вырвалось у Воронцовой, и я невольно смутился от адресованных мне восхищенных взглядов.

— Вика, а твой парень полон сюрпризов, — весело заявила Голицына, — Кирилл, расскажи!

— Да что тут рассказывать, — пожал плечами, — напали, я отбился. Вот и все.

— Ну ты скромный, однако, — вновь влез неугомонный Потемкин. Что-то он начал раздражать меня своей бесцеремонностью. — Он Таривердиеву ноги отрезал! Одним заклинанием сразу обе! Щит пробил, будто его и не было!

После этих слов повисла тишина, и, если бы не игравшая музыка, ее можно было бы назвать мертвой. К тому же Потемкин говорил довольно громко (наверняка специально), и его услышала вторая половина присутствующих. Ого. От взгляда Оболенского можно было прикуривать. А вот его прихвостни, наоборот, смотрели на меня с интересом. Похоже, я становлюсь популярным в узком кругу аристократов. Не знаю, хорошо это или плохо.

— То есть он его убил? — тихо спросила Голицына.

— Жить будет, — успокоил ее Сергей, — ноги заново вырастит, как из кутузки выйдет. Денег у них хватит. В любом случае пощечину Оболенским нанесли хорошую…

— Сергей, — холодным оборвала его Голицына, — я просила тебя не обострять…

— Да чего я обостряю-то, — улыбнулся тот, — Роберт!

Он с раскрытыми объятиями отправился к замершему и бледному Оболенскому. Не знаю, о чем они там говорили, отойдя чуть в сторону, но мой враг (в этом я уже ни грамма не сомневался), слегка успокоился, и его лицо приняло нормальный цвет.

— Все. Мир и дружба вернулись в наш дом! — торжественно сообщил Потемкин, подходя к нам.

Сдается мне, что он выполнял роль этакого шута. Дальнейшие несколько часов прошли довольно скучновато. Вика вместе с Голицыной и Воронцовой что-то горячо обсуждали, периодически посматривая на меня. Обе группы — Оболенского и Потемкина — в конце концов слились в одну, но я как-то выпал из общей компании, оставшись чуть в стороне.

Нет, несколько раз я потанцевал здешние медленные танцы, ничем не отличавшиеся от перешагивания под музыку в моем мире. С Голицыной, Воронцовой и Вяземской. Всего-лишь небольшой знак внимания. Еще я узнал, что на официальных приемах основным танцем являлся вальс и все аристократы изучают его с детства. Ну не знаю… в своем мире я никакими вальсами и близко не занимался. Так что если вдруг когда-то попаду на прием, надеюсь, память тела моего реципиента не подведет. Ну а после танцев я вроде и шел с ними в компанию, но как-то сразу выпадал из беседы.

Они говорили о своем мире, тусовках, клубах, будущей учебе, а я был, так сказать, приглашенным гостем, не входившим в круг посвященных. В общем-то, все понятно и закономерно. Оно и к лучшему, что я не в центре внимания. В конце концов, я должен постепенно влиться в новый мир. А то, на мой взгляд, события развиваются слишком быстро. Пока мне явно везло, но везение не может быть вечным. Да и, несмотря на мои знакомства с девушками, я оставался чужим среди «золотой сотни». Даже для Вики… но вот было ли у меня желание присоединиться к их кругу? Пожалуй, да. Пробиться наверх без такой поддержки в этом мире нереально…

Я еще раз бросил взгляд на веселую компанию и решил выйти на улицу. К тому же для этого сейчас не нужно было возвращаться по анфиладам, которые мы миновали по пути в зал. В нем открыли ведущие на открытую веранду двери. На улице было немного прохладно, но холод не мешал веселью, так как его, по словам Вики, не пускали специальные заклинания.

С бокалом в руке я вышел на веранду. Поставив его на широкой белокаменный бортик ограждения, с наслаждением закурил. Первая сигарета в новом мире. И, надо признать, здесь они были куда как приятнее… хотя из меня дегустатор и знаток курительных принадлежностей тот еще. Солнце уже клонилось к закату. Надо же, как быстро время пролетело. Я вдохнул свежий вечерний воздух, насыщенный цветочными ароматами, преступно смешав его со вкусом табачного дыма.

А ведь, если так подумать, жизнь хороша… и мне нужно сделать так, чтобы она не оборвалась преждевременно.

Понятно, что Оболенский не остановится, пока не грохнет меня окончательно. И это на нынешний момент главная проблема. И я пока не знаю, как с ней разобраться. В принципе, ситуация проста и понятна. Стоит мне отступить, и я потеряю уважение, которое успел заработать среди деток из «золотой сотни». Сами по себе они мне нахрен не упали, мне нужно было их влияние. Значит, придется драться, и всерьез. Сходить что-ли начистить Оболенскому рыло? Уверен, я его легко одолею.

— Кирилл? — раздался знакомый голос и, повернувшись, я увидел рыжульку Вяземскую с сигаретой в руках.

— Не знала, что ты куришь, — сообщила мне Лиза, встав рядом.

А откуда она вообще могла обо мне что-то знать? Вопрос для поддержания разговора? Ну ладно.

— Не часто. Ты тоже? — кивнул на сигарету в ее руках.

— Ну да, — улыбнулась она, — плохая привычка. Вижу, тебе скучновато?

— С чего ты сделала такой вывод? — с любопытством поинтересовался.

— Я не слепая, Кирилл, — заметила она, — как тебе у Ленки работается? Гоняет тебя?

— Ничего особенного, заряжаю кристаллы, — зевнул я, — не пыльно, перебиться хватит.

Хрен его знает, зачем я сказал последнюю фразу, как-то само вырвалось.

— Вот как… — протянула она, и следом за этим я услышал громкий смех, доносящийся из зала через полуоткрытые двери вместе с чьим-то полузвериным рыком.

— Чего это они? — посмотрел я на нахмурившуюся девушку.

— Да идиот Оболенский развлечься решил. Притащил, прикинь, орчанку. Мол, она активный участник ОЗС…

— Что такое ОЗС? — переспросил я

— Странно, что ты не знаешь. Одно из радикальных организаций среди нелюдей. Называется «Орки за свободу».

— И много таких движений? — вырвался у меня вопрос и только после того как задал его, понял что прокололся.

— Это же все знают, — просто недоуменно посмотрела на меня Вяземская, — ОЗС мелкая организация. Там есть крупные и куда более опасные вроде «Темные Эльфы-Мстители» или «Отряд диких гоблинов». Но они больше в Европе чудят!

— Понятно, — кивнул в ответ. — А с этой орчанкой что? Зачем притащил?

— Террористка она. Поймали с поличным. Ее ему отец отдал для утилизации. Вот сейчас парализовали ее и развлекаются, проверяют, сколько она огненных шаров переживет.

— Чего? — уставился я на девушку. — То есть ее там пытают? И вообще убивают?

— Ну вроде того… — еще больше нахмурилась девушка. — Она нескольких человек во время теракта в Конаково покалечила. Так что никто и слова не скажет. Можно делать что хочешь…

— Но…

Видимо, возмущение на моем лице проявилось столь явно, что девушка как-то виновато пожала плечами.

— Ты просто еще не знаешь забав Оболенского и его компании. Зачем Ленка позволяет ему это делать, не понимаю… и, главное, молчит… все молчат…

М-да… как, блин, интересно. Да что ж тут за мозги такие повернутые у народа…

В следующий миг я заметил, как у дальней клумбы появился какой-то странный высокий и накаченный полуголый чувак с гигантских размеров луком. И он явно целился в нас. Не задумываясь ни секунды, я схватил в охапку взвизгнувшую от неожиданности девушку и повалил ее на пол. Над моей головой просвистела стрела.

— Ты чего, давай не здесь… — негодующе выпалила Вяземская, вывернувшись из моих объятий, но, увидев торчащую в оконной раме стрелу, (хотя какая это стрела, по размерам настоящее копье!), испуганно замолчала.